Акции и новости
- Это не конкурс на лучший катамаран, это препятствия, которые предстоит преодолевать на Северном Урале
У Северного Урала каменное сердце, он суров к беспечным, и равнодушен к слабым. Я думал, знаю что-то о нём, ведь это моя вторая автономка, но это знание оказалось наивной иллюзией, и Урал в одночасье её развеял.
Четверо суток Урал купал нас в студёных реках, поливал колючими дождями, валял в грязи, топил в болотах, пожирал полчищами комаров, заставлял трястись от холода и до зубного скрежета натягивать жилы. Он прокатился по нам бульдозером, давя, как сонных мух. Он делал всё, чтобы мы отступили. И мы почти отступили.
У Северного Урала каменное сердце, но он снисходителен к упрямым - он пропустил нас, и нам открылось его величие. Но главное - не красота бескрайнего застывшего океана горных вершин. В горах важно всегда другое - покоряя Камень, достигая цели, ты узнаешь что-то новое о самом себе. Что-то такое, что в повседневной жизни ты никогда не узнаешь.
Часть I. Переправа через р. Вижай.
Я схожу с поезда в Ивделе 8 июля в 21:30. На перроне ни души. Тут кругом зоны и тюрьмы, никто сюда не едет, никто отсюда не уезжает. Вокзал пуст, кассы закрыты, не видно даже сотрудников РЖД. Я чувствую себя персонажем Рэя Брэдбери из его рассказа "Город, в котором никто не выходит". Единственные люди на привокзальной площади - мои товарищи по предстоящему путешествию Сергей и Артём. Парни на двух машинах, у них фургон Fiat с квадром и снаряжением внутри, и внедорожник с прицепом, на котором ещё два вездехода. Все квадроциклы "Хонды". Отличные машины, скажу я вам. В прошлой автономке я управлял "бомбардиром" (BRP), Honda мне понравилась намного больше. Она манёвреннее, резвее, злее и надёжнее.
От Ивделя до посёлка Вижай 60 км, но дорога не очень, а под конец так и вовсе мрак. Впрочем, на квадрах мы бы пролетели этот участок за полтора часа, но на машине с низким фаркопом мы тащимся со скоростью черепахи. Уже ночью ближе к базе так и вовсе приходится разгружать прицеп и переводить кварды своим ходом - лужа была огромная и на вид бездонная. На базу мы прибываем далеко за полночь, благо на Северном Урале июльские ночи светлы, и ехать комфортно.
- В Ёбурге, небось, в это время кромешная тьма? - спрашиваю я Артёма.
Сергей бывал в этих краях, Артём тут впервые. На мой вопрос он на мгновение задумывается, потом озадаченно спрашивает:
- А что, темнее уже не будет? - телефон показывает 01:10.
- Темнее не будет, часа через три уже светать начнёт, - отвечаю я, и тут же поправляюсь. - Ну в смысле, не то что светать, и так светло, солнце покажется, если небо будет чистым.
Прибыв в 2 часа ночи на базу, споро ставим палатки и валимся спать. Просыпаемся рано, часов в 6. Солнце уже стоит высоко. Разводим костёр, варим на завтрак кашу и чай. Пока снедь томится на огне, я делаю несколько фото.
Как видно из фото, место это обжито людьми давно. Раньше тут был посёлок, но в 2010-ом он сгорел, кое-где ещё видны гнилые остовы. Несколько домов отстроили, но посёлком это назвать трудно. И кстати, именно отсюда начиналась экспедиция на перевал Игоря Дятлова в далёком 1959-ом году.
База достаточно оживлена, много рыбаков, прямо за стелой стоят палатки студентов-геологов. Место приятное, тут Вижай впадает в Лозьву, река полноводная, по ней то и дело носятся надувные лодки с моторами.
На базе есть баня, пара брусовых коттеджей, но большая часть постояльцев, как и мы, обитает в палатках.
Реки на Урале не глубоки, и у местных в ходу такие вот лодки - длинные, узкие и остроносые. Несмотря на кажущуюся хрупкость, у них хорошая грузоподъёмность при малой просадке.
Позавтракав и упаковав снаряжение, мы выдвигаемся к броду на реке Вижай. С этого момента и начинается наше путешествие. На часах 7 утра. Мы идём на запад. Посёлок Вижай остаётся позади, что ждём меня дальше, я не имею ни малейшего понятия.
До брода через Вижай километра три, мы скоро туда прибываем.
На фото выше начало брода не видно, оно правее, затем отмель идёт дугой и упирается в берег за дальними камнями. А справа от брода у нашего берега яма. Последнее время Урал топит дождями, ещё мужики говорят, что в горах тают снежники, так что ручьи превратились в реки - холодные, злые и напористые. Брод для нас непроходим. "Урал" пройдёт, "Уазик" уже нет. Дело не столько в глубине, столько в течении, нас смоет в яму и мы утопим машины. Нам бы не помешал бортовой "Урал", но такой не ожидается. Парни предвидели подобный ход событий с взяли два надувных понтона, из таких делают катамараны для сплавов. Идея проста - сделать плот, в центре которого закрепить квадр, и таким вот макаром переправить машины и снаряжение.
Мы разгружаем квадроциклы, надуваем понтоны, Сергей рубит жерди для каркаса.
Рыбаки в недоумении наблюдают за нашими действиями. Они стоят тут уже третий день, ждут, когда спадёт вода, и наша затея кажется им безумием.
Сморим, как "Урал" форсирует реку. Ну да с "Уралом" всё понятно, у него 3 моста и колёса больше метра. Его, видимо, и назвали "Уралом" за то, что по всему Камню просек да дорог натоптал.
В конечном итоге у нас получается вот такая конструкция. Выглядит не презентабельно, к тому же чертовски тяжела, но нам не для конкурса на лучший катамаран.
Артём к сплаву готов.
Судно требует испытаний, заодно необходимо проверить силу течения. Первый заплыв ребята осуществляют налегке.
Гребут изо всех сил, но течение упрямо тянет их вправо.
А с квадром будет ещё тяжелее. Но стремнина пройдена, и парни благополучно добираются до противоположного берега.
Обратная дорога сложнее, их сносит метров на 80. Я сажусь на свой квадр и еду им навстречу. Для меня такой опыт в новинку, я внимательно следил за сплавом, но так и не понял, можно ли подобным образом переправить наши машины, или мы застрянем на этом броде на неопределённый срок. Парни уже вытащили катамаран на берег.
- Ну как, что там? - спрашиваю я; мой вопрос звучит неопределённо, это от нетерпеливости.
- Назад, видишь, сносит сильно, вот так и будем возвращаться, - отвечает Сергей.
- А квадры то мы туда переправим?
- Да, - Сергей отвечает с улыбкой, и в этом его ответе чувствуется беспечность и какая-то будничность, словно он подобное развлечение себе каждое утро вместо зарядки устраивает. Такие вот они - прожжённые волки из "Мото-нинзя". Я испытываю облегчение.
Мы крепим к катамарану машину.
Сергей садится на квадроцикл, аккуратно спускает наш колёсный "пароход" в реку. Когда понтоны ложатся на воду, я сажусь на левый "банан", Артём на правый. Рыбаки толпятся рядом.
- Не, я хочу на это посмотреть! - заявляет один из них, возбуждённый предстоящим зрелищем. - Мы тут три дня торчим с "Уазиком", водку уже пить устали, а вы на своих букашках и реку форсировать?!
Ну а что делать, мы сюда не водку приехали пить, нам в горы надо.
Дальше я не снимаю, потому что у меня всего две руки, и они обе заняты. Мы с Артёмом налегаем на вёсла, Сергей жмёт на газ, квадр в четыре колеса гребёт под собой воду. КПД этой конструкции ниже парового двигателя, но он всё же больше нуля - нас быстро сносит, но мы упрямо ползём к противоположному берегу. Но как бы мы ни старались, нос катамарана отчаянно поворачивает по течению, спасительные камни, обозначающие конец брода, издевательски проходят мимо. Я не думаю ни о чём, я - это весло. Я гребу, гребу и гребу. И вдруг квадр хватает колёсами дно, катамаран тут же выравнивается, но следом под колесо попадает увесистый камень, понтон подо мной прыгает, как необъезженная кобыла, но я вцепился ногами в её круп, как клещ в собачью шкуру, и остаюсь в седле. Мы всё ещё с Артёмом гребём, хотя это уже необязательно - наша амфибия вышла на мелководье. Наконец, осознав, что опасность миновала, сушим вёсла, а затем и вовсе спрыгиваем в воду. Сергей выводит катамаран на берег.
У меня дрожат руки, не от усталости - от адреналина. Я мокрый по пояс, но холода не ощущаю. Смотрю на Артёма, он смеётся. Во мне тоже бьётся смех, я с облегчением его отпускаю.
- Это было круто, - это единственный комментарий, на который я способен в этот момент.
- Не то слово! - соглашается Артём.
На лице Сергея улыбка облегчения, и я вдруг открываю для себя маленькую Уральскую истину: сколько бы опыта у тебя не было по форсированию рек, каждая новая переправа будет, как в первый раз. У каждой реки своё дно, своё течение, свой характер. А следовательно, имея за плечами хоть товарный состав опыта, всё равно, входя в воду, не знаешь, что произойдет, и чем закончится.
Гераклит когда-то сказал: невозможно два раза войти в одну и ту же реку. Борхес добавил: потому что река другая, и ты другой. Воистину так.
Отработанной технологией мы переправляем два оставшихся квадра. К слову сказать, наше форсирование Вижая продвинутые рыбаки снимали на телефоны, на счёт чего у меня возникло предположение, что видео нашего покорения взбалмошной реки появится на Youtube'е раньше, чем мы вернёмся из путешествия. Так ли это - не знаю, не проверял.
Сплавляемся в последний раз за снаряжением. В прошлые разы мы подъезжали квадроциклом к катамарану, крепили его и ехали до места сплава. Теперь же нам требуется перетащить судно руками сотню метров. Кажется, что с каждым шагом понтоны наливаются ртутью. Конечно, дело в том, что сами мы измотались порядком. Мы едва волочим ноги. Ну да вот и точка сплава. Грузим на плот оставшееся снаряжение и переправляемся на другой берег. Без квадроцикла судно бежит легко, как пёрышко. Осталось разобрать катамаран, сдуть понтоны и упаковать снарягу на машины. Когда мы с этим заканчиваем на часах 15:00. То есть переправа отняла у нас 8 часов, при том, что всё это время мы вкалывали, как шахтёры в забое.
Старой дорогой лесовозов мы двигаемся на запад. Дорога умощена щебнем и гравием, вся в рытвинах, колдобинах и ямах, заполненных водой. Но для квадроцикла это автобан, мы идём с хорошей для вездехода скоростью - 40-45 км/ч.
Сыро, температура градусов 14, небо заляпано рваными пятнами облаков. Где-то за ними прячется солнце, и когда оно прорывается сквозь сырую сермягу уральского неба, я радуюсь ему, как ребёнок. На моих руках велосипедные перчатки и две последние фаланги всех пальцев открыты и уже окоченели. Когда показывается солнце, я, как рептилия, чувствую и впитываю его тепло каждой клеткой своей кожи. Но солнечного тепла недостаточно, я пытаюсь им напитаться, и остаюсь холодным.
Вокруг ни души. По левую руку тянется тайга, правая сторона в низине, там сплошные болота, затем выгоревший лес, снова болота. Урал погружён в промозглую дрёму. Сергей идёт первым, за его вездеходом из густой травы по обе стороны дороги, как пух одуванчиков, вздымаются облачки растревоженных боярышниц. Мне до сих пор так видится этот участок пути - дорога белых бабочек.
дорога белых бабочек.растревоженных боярышниц. Мне до сих пор так видится этот участок пути - дорога белых бабочек.